Калимера, виденье моё, золотой Херсонес!
Раскалённый, солёный, сухой ветер грудь обдавал.
Я на древнюю стену, как кошка, привычно залез
И подругу свою затащил, ускользнув от облав.
Ни обола в кармане, ни гривны, ни даже рубля, -
Только солнце в крови да на поезд обратный билет.
Как вино моих предков пьянит меня эта земля,
На колонны которой дорийский струился рассвет.
Будем долго гулять средь развалин минувших веков,
Где античный театр и Руси изначальной купель,
Где мерещится отблеск степных киммерийских костров,
Бормотание Пана, весёлый ДиОниса хмель.
Мы опустимся в травы, поодаль исхоженных троп,
Предадимся любви на горячей и жёсткой земле:
Кобылицею вольной помчит твоё сердце в галоп,
Чтоб вернуться обратно на тихой вечерней заре...
Прокрадёмся тихонько в оставленный эллинский дом.
Лишь арбуз да портвейн мы поставим на чей - то алтарь.
Будет солнце садиться за море в оконный проём,
И чего - то вдруг станет - как в детстве - томительно жаль.
Вот на рейде ночном, как огромный рождественский торт,
Заскользит теплоход, сразу всем огнями маня.
Так неслышно уходит столетье: корабль плывёт,
Иудейская роза лежит на груди у меня...