Сидеть, курить среди могил
так очевидно и понятно,
вчера с утра нахрапом лил
дождь серый маловероятный,
как эта пара странных слов
в пустом периметре ограды;
но этот ливень, право, строг
хотя и здесь бывает правда.
Оставить давнее земле,
(она, как мать, меня жалеет),
так тянут жилы в феврале,
что становлюсь и я слабее.
Смотрю на внутренний пейзаж,
где смерть единственная сила,
что не продашь и не предашь
ту, что меня превозносила.