Первое действие.
Большой пустой зал библиотеки, в которой только что положили на центральную полку потрепанную Конституцию.
Манифест компартии: Где пропадала ты три дня
И почему бледная такая?
Конституция: В самом верхнем кабинете,
Где всю облапали меня,
Как будто шлюха я какая
В портовом туалете.
Манифест компартии: Ну, лапали, а дальше что?
Конституция: Сказали, будут обсуждать
И обязательно добавят
Чего-то там на сто.
«Война и мир»: Япона мать!
Неужто думают - обставят
Меня в тяжелом весе.
Да у меня четыре тома,
А также эпилог.
Манифест компартии: А я пусть мал, зато, как песня,
Что школьники учили дома
И знали на зубок.
Библия: Да кто вы все такие предо мной –
Я! Книга книг.
Манифест компартии: Давно ли ею стала
В стране, где призрак ходит мой.
«Война и мир»: Ага, среди расстриг
И маргиналов.
Моральный кодекс
строителя коммунизма: А я, зато был в каждом уголке
На самом видном месте,
Не говоря уж о фойе.
«Евгений Онегин» Да ты не книга – буквы на листке,
Как пьяный призрак в манифесте,
Как промокашка в пресс-папье …
Моральный кодекс: А ты вообще не при делах,
Подумаешь – Онегин!
Роман в сплошных стихах
Без смысла и стратегий.
Конституция: Ну это дело поправимо,
Когда верха вдруг захотят,
Как и в меня чего-то втиснуть.
«Война и мир»: Да разве это допустимо?
Классиков ведь не шерстят.
Конституция: А, что вам киснуть?
(продолжение следует)