Все замкнулось в лучах сумасбродного дня,
оголившись в покое прилюдии.
И осенняя дымка затопит меня,
чтобы я не выбился в люди.
Мне завидует лес и река, и карниз,
потому что могу их покинуть
и в любую минуту отправиться вниз,
пробуриться сквозь тени плотину.
Ощущаю до дрожи знакомую нить
разговора за столиком слева:
"Ты ее раньше видел? Ну и не видь.
Я бы тоже не видеть хотела".
Иногда мои руки играют в игру
"кто же раньше почувствует боли?"
Проигравшая гладит собой полотно
пожелтевшей и целой второй.
И от этого нежного прикосновенья
я всегда, отризвясь,вспоминаю:
никогда в моей жизни не будет людей,
что меня до конца понимают.