Мы в детстве хотели смерти, чтобы о нас все вспомнили,
А сейчас хотим того же, но только совсем для обратного.
На шахматном сером поле не пешки и даже не кони мы,
Мы – чёрные клетки на тле белоснежно-ватного.
Я помню, как сыпало снегом и очень хотелось брата.
Такого, чтоб он был маленьким и сильно меня любил.
А сейчас я хочу подальше, но я вновь на священной вате
Отпечатком ложусь солёных и грубо-чёрных чернил.
Колодец глубок и полон по самые краешки света
И своей гордо острой фигурой напоминает бокал,
Но он в детстве был полон от смеха и бесконечного лета,
А сейчас от того, что кто-то туда наплевал.