Время бежит вперёд, оставляя рубцы на сердце. Столичная жизнь... Она у всех людей разная. Одни тратят время по клубам и дискотекам, другие - по шикарным ресторанам, спуская там огромные суммы. Никому нет дела до тех, кто не может оплатить лечение, сделать столь необходимую операцию, купить зарубежное лекарство, облегчающее жизнь.
Он старался как мог, беря дополнительные работы, лишь бы жила его Лидушка. Настырно ходил в полицию, узнавая судьбу поданного заявления. Воров не находили, на него кричали, а он упорно ходил. Вдруг его пригласили в полицию для снятия отпечатков. Удивился, но не возражал.
Процедура была немного долгой. Сняли отпечатки пальцев, потом с чем-то сравнивали. Алекс уже не ожидал ничего хорошего для себя, но смиренно сидел и ждал, периодически позванивая Лидии, успокаивая её и обещая скорее приехать.
Последнее время Лидия не выходила из квартиры. Он оборудовал ей удобное местечко на балконе, высадив там полезные цветы. Врачи предрекали ей полную неподвижность, но они боролись. Она была так хрупка, что он легко носил её по квартире, купал, делал массаж ног и спины. В его отсутствие она с трудом передвигалась с помощью купленной коляски, но старалась даже что-нибудь приготовить. Он просил её не утруждать себя, на что она отвечала:
- Если бы ты знал, как вовремя вернулся, дорогой мой друг. Я ожила и напрочь выкинула из головы мысль о самоубийстве. Не смотри на меня так, Алекс!
Ты не знаешь, как тяжко сознавать неминуемое. Мне трижды отказали в операции, не было квоты, а время бежит, позвоночник перестаёт работать. Ты знаешь, мне предложили операцию за деньги, но это была сумасшедшая сумма. Из неё у меня была только десятая часть, пятьдесят тысяч.
Его воспоминание прервал дежурный, велев срочно пройти в десятый кабинет. Войдя, он увидел на столе следователя портфель, полученный вместе с деньгами.
- Так вот же он, мой портфель! С ним я летел в самолёте. В нём без малого было пятьсот тысяч рублей, - кинулся Алекс к столу.
- Ваш, это точно. Внутри полно ваших отпечатков, его нашли в мусорном ящике в одном из дворов, где жил санитар скорой помощи. Врач забрал вас в аэропорту, а санитар портфельчик. Как уж там было, не говорят. Санитар всю вину взял на себя. Про карточку банковскую молчит. Но посидит у нас, расскажет. Сейчас его приведут, некто Григорий Анисимов, пятидесяти лет от роду и такой вот шутник. Если будет доказано и снятие денег в банкомате, то сядет надолго. А вы, сударь, простофиля. Банковская карта, видимо, с кодом рядом лежала, - разглагольствовал следователь.
Привели задержанного. Детина, косая сажень в плечах, хмур, прыщеватое лицо, но кого-то он напоминал Алексу, особенно выражением глаз.
Задержанный не узнал в Алексе пациента. Это указывало, что из аэропорта он уехал не на скорой. Об этом и говорил на допросах врач скорой, а был или нет у них сговор, доказать была невозможно. После он не выходил на работу неделю, сказав, что сильно разболелся. Санитар божился, что банковскую карточку в глаза не видел, но приехавшая бригада оперов, проводящая обыск в его квартире, нашла два миллиона денег. Жена не смогла объяснить откуда такая сумма в их квартире.
- Думаю, Анисимов, дальше отпираться бесполезно. Запрос в банки подтвердит номера купюр, - напирал следователь. - А остальные денежки где?
- Лидия Анисимова твоя сестра? - внезапно спросил Алекс и увидел, как побледнел Григорий, заёрзал, вглядываясь в Алекса.
- А при чём здесь Лидка? Я с ней двадцать лет не общаюсь, не путай меня.
А ты кто? Очередной хахаль? У неё вашего брата много было.
- Товарищ следователь, моя гражданская жена, Лидия Аеисимова, очень больна и нуждается в срочных операциях и лечении, лучше за рубежом. Поэтому я не буду подавать заявление на этого человека. Войдите в моё положение и помогите вернуть мои деньги. Недостающую сумму я ему прощаю, - волнуясь, сказал Алекс.
Забегали следаки по кабинетам, с кем-то советовались, запрашивали больницу о состоянии здоровья Лидии. Мутили непонятно что, но к концу дня он уезжал из полиции в сопровождении двух полицейских в свой банк с деньгами.
Через две недели они улетали с Лидией в Германию. Операция прошла с осложнениями, но она продолжала жить. Там у неё нашли тяжёлое онкологическое заболевание. Вернувшись домой на костылях, Лидия встала на учёт в онкологический центр. Ожидание квоты, оплата отдельных операций и дорогостоящих лекарств, но Алекс был готов на всё. Его не угнетала ситуация. Они не думали, что будет потом, когда Лидии не станет, а всё шло к тому. Соседи, прожившие с Лидией не один десяток лет, были удивлены поведением чужого человека, появившегося неизвестно откуда, и сильно завидовали.
Пока он сопровождал Лидию на лечение, место его на работе занял другой человек. Несмотря на все его просьбы найти что-нибудь поближе, отказывали. Было в этом что-то похожее на сговор. Нашёл себе работу в другом районе, недалеко от крупного торгового центра. С раннего утра на работу, а целый день рядом с Лидушкой. Устала она от операций, химиотерапии и прочих процедур, но не роптала.
- Что же мне так под конец жизни повезло, Алекс, а не раньше? Смотрю на тебя и не могу поверить. Лечишь, хлопочешь, судна из под меня таскаешь, а на лице всегда улыбка.
- Намаялся я, Лидушка, за годы прожитые. Ты мне словно глоток свежего воздуха подарила. Не надо подстраиваться, что-то из себе изображать, живу простой жизнью.
Мёл в один из дней стоянку для автомашин. Подъехал дорогой джип. Из него вышла женщина с пареньком. Глянул, а это Пашка с Ириной. Отвернулся, пошёл в другой конец.
Вымахал-то как Пашка, выше Ирины стал, - подумал Алекс, сильнее наклонив голову. - Бегут годы, а Вишня всё в той же красе. Одеты оба в дорогую одежду, значит всё у них хорошо. Вот и пусть живут с божьего благословения. Волгин молодец, подкованный человек, ораторствует по сути, воду, как другие, не льёт.
Не буду Лидушку волновать. Прошли, не узнали и это хорошо. А Пашка-то, копия мамочка, красавец. Та же улыбка, тот же взгляд.
Не рассказал он и про встречу с её братцем в полиции. Зачем было её, болезную, беспокоить. И так бедолаге от болезней достаётся. Может поздоровее будет, вот тогда...
А время бежало, спешило. Две тысячи шестнадцатый год наступил. Лидушка из больниц не выходила. И там не оставлял он её одну. Врачи и медперсонал привыкли, предложили санитаром пойти, он согласился. Поделает какую работу и к ней на минутку. Часто оставался ночевать в больнице, нашлась каморка. Домой редко ездил, соседи забывать уже стали. С расспросами не лезли.
Таяла его лебёдушка на глазах, а цеплялась за жизнь из последних сил. Говорили о многом. Он ей рассказал про всю свою жизнь без утайки. Поняла, поплакала над его головушкой.
- Брат у меня человек прескверный. Надо бы нам позаботиться о твоём будущем. Завтра пусть мне вызовут нотариуса, Алекс.
До позднего вечера дел было невпроворот. Зайдя в палату, увидел тихо спящую Лидию. Подошёл, присел на стул у кровати, взял её руку и почувствовал, исходящий от руки, леденящий холод. Взвыл, что дите малое. Запричитал, к усопшей обращаясь:
- Что же ты покинула меня, Лидушка? Кому я теперь нужен? Радость ты моя единственная, любовь запоздалая.
Плакали сестрички. Для них эта пара стала образцом преданности. Никто из них не знал о жизни Алекса и Лидии, но видя, как убивается санитар Алекс, искренне завидовали ушедшей.
Не стал Алекс везти Лидию домой. Денег на похороны было маловато, но помогли. Один из врачей предложил похоронить в его деревеньке за сто пятьдесят километров от Москвы. Сотрудники больницы поминки организовали.
Через пять дней поздно вечером приехал на квартиру. Захотелось лечь в постель, уткнуться в подушку Лидушки и дать полную волю слезам. Дверь в квартиру оказалось открытой, замки выломаны. На кухне за столом сидит Григорий Анисимов с каким-то полицейским, водку пьют.
- А вот и зятёк гражданский объявился. Лидка с ним не зарегистрирована, товарищ полицейский. Я у неё один брательник, а значит, прямой наследник всего её имущества. Откуда взялся этот прохиндей - мне не ведомо, - произнёс Григорий, вставая навстречу вошедшему Алексу.
- Гражданин, предъявите свой паспорт. На каком основание вы пришли в эту квартиру? - от полицейского несло за версту перегаром. - Мы здесь понятно зачем. Вот товарищ Анисимов пригласил помянуть усопшую сестру.
Алекс подал паспорт, а сам стал собирать свои вещи в сумку. Стало понятно, не жить ему более здесь. Не на его стороне закон.
- Погодь, варнак, дай поглядеть, что ты там в сумку толкаешь, - кинулся Анисимов. Он резко оттолкнул Алекса от сумки, тот не удержался, упал, ударившись об угол ножной швейной машинки, стоявшей в углу. Что-то липкое обволакивало его волосы, растекаясь по полу.
Услышал над собой матерный крик полицейского на Анисимова. Алекса зачем-то раздевали, переодевая в вонючее тряпью, несли, стараясь не шуметь, грузили в багажник, машина остановилась, его вытащили из багажника, положили на мёрзлую землю, стало нестерпимо холодно.
Его затухающее сознание подарило видение цветущего вишнёвого сада, голубое небо с белыми облаками, стоящую рядом Лидию в форме проводницы. К ним бежала Вишня, громко крича, за ней едва поспевали Пашка и Волгин...