Полный горькой печали, стоит под луной апрель.
Королева качает старую колыбель.
Скрип да скрип – засыпает в люльке её дитя.
Лес к окну подступает, тени в окно глядят.
Тёмной медью ложатся локоны на лицо.
Гневом сорвано с пальца, в угол летит кольцо.
Задыхаясь, лечь на пол – как в детстве, на левый бок...
Горе жёсткою лапой сжимает её в клубок,
Заставляет кормить себя памятью всех невзгод.
Из-под дальней скамьи хмуро смотрит облезлый кот.
В доме тихо, так тихо – всем звукам сказали "стоп".
Серый кот невидимкой запрыгивает на стол
И толкает подсвечник, и льётся живой огонь
На никчемную нежность – на сжатую в крик ладонь.
Королева не плачет, то капает жёлтый воск.
В колыбели спит мальчик – дивное волшебство.
Дом впускает апрель, позволяя окну скрипеть.
Мать, качнув колыбель, начинает ребёнку петь.
Не про горечь досады, предательство, боль и стыд –
Про лесную прохладу, про шум молодой листвы,
Про вечерний костёр, про шиповник и дикий мёд.
Он потом подрастёт, всё узнает и всё поймёт.
А пока – будет май, скоро станет дышать легко…
Есть она сама, есть ребёнок и серый кот.