Не сказать, что я понес утрату,
Становясь все ласковей,
Но хожу с Булатом по Арбату,
С Окуджавой по Москве.
У меня в кармане его книжка,
А в душе – скорее боль,
Куртка, кепка, и конечно стрижка,
Та, что называется – под ноль.
В пропасти Арбата – его прелесть
Явлена мне сразу наяву,
Я гуляю, и почти не целясь,
Попадаю в самую Москву.
Окуджаву слушаю, те строки
Хороши, а наши – болтовня,
И понятно – поджимают сроки,
И не то чтоб одного меня.
Кто-то в трубку шепелявит матом,
В градуснике скачет ртуть,
Ничего уже давно не надо,
Ничего конечно не вернуть.