Он смеялся так заразительно, что заражал весь класс.
На факультативном чтении восхищался "Живи и помни".
Любил Распутина, Астафьева, Шукшина и нас,
приучая чувствовать русские литературные корни,
направлял на путь истинный. В сентябре через лес
ездили с ним по разбитой осенней дороге
в жёлтых лужах и комьях глины убирать турнепс,
возвращались просветленные, словно боги.
Говорил мне, готовящейся поступать на матмех:
"Литература – это жизнь, а математика лишь подспорье".
Поощрял стихи, выделял сочиненья из всех.
Но после школы я не видела его и забыла вскоре.
А недавно наткнулась на фото в журнале. Потом
узнала лицо... изменившееся, с недобрым взглядом.
Статья была о Шаламове, о гордыне его, о том,
что надеяться на себя только – грех, на Бога надо.