Читателей всё меньше, меньше,
однако надоело им.
По-ихнему, наверно, грешен,
элитою стенной гоним,
иду тропинкою степною,
хлеба стоят уже стеною,
здесь золотится урожай,
давай-ка мимо проезжай.
Поэма движется паромом –
везёт все возгласы лесов
и превращает в ткань стихов,
сопровождаемая громом,
выходит в плаванье стихий,
постёгивая ласково гнедых.
Грустит округа постоянно
Висит серебряная хмарь.
Играет где-то фортепьяно,
как будто на приёме встарь.
Прислушался, не современно,
узнал Бетховена мгновенно
и Моцарта на "фа-диез".
По лестнице тихонько слез
забытый Блантер. Под осиной
стоит в пижаме, как пижон,
шинель Газманов... сбросил он.
Его порою заносило,
с "рыбачкой" на поверхность вод.
Все песни повторял удод.