Этой пудровой ночью,
пока хорошеет Земля,
и еловой каймой отторочен
платок известкового поля,
вся зима бесконечна, покуда твоя,
и чужая конечна, пока тебе больно.
Кутай в ягодный шарф
свой простуженный, ветреный нос,
тот, что чует весну
за пределами дней календарных,
жёлтый солнечный плёс и подтаявший морс,
и коварный коктейль из надежд и неправды.
Жди, когда замаячат
в витринах тюльпан и пион,
полный вод разбежится до Камы
ликующий город,
и раскатистый возглас в ротонде сосновых колонн
будет долго звенеть, до обидного споро и долго.
В этом всём баловстве,
не имея весенних сапог,
я себе, как тебе,
как когда-то, пообещаю -
никому не дарить сардонических взглядов и слов,
и оставить в награду жемчужную ветку мая.
Поклянусь, как тогда,
не роптать и не ныть,
глядя в белое поле экрана,
держась за живое,
всё ж несчастным не быть и счастливым не стать,
пока в мире зима, и творится такое.