Мой друг погиб до невозможности обидно,
она всегда обидна, смерть...
Ему бы проскочить, но видно
на небесах был сбой, раз дали умереть.
Своими видел я глазами
как он валился, как упал,
ещё не осознав, что он уже не с нами,
я звал его, но он молчал.
Он, друг мой, был мне ближе друга -
мы с ним еду делили пополам,
когда блокпост хлестала вьюга,
друг друга согревали по ночам.
Делились самым сокровенным,
что есть в душе, ни капли не тая -
о жёнах с теплотой и откровенно:
«А вот моя…»
Он о своей, я о своей,
а были мы знакомы восемь дней.
Здесь дружба быстро проверяется на крепость,
считается, чтобы узнать чем дышит человек,
пуд соли нужно съесть. Всё это враки.
Здесь, на войне, совсем другие мерки -
для этого хватило три атаки,
вернее не придумаешь проверки.
На память взял я его черный шарф,
подарок худенькой девчушки волонтёра -
ручная вязка, в женских ласковых руках
вязался из тепла, акрила и ангоры.
Когда-то кончится война,
закроется мятежная граница,
наступит оглушительная тишина,
мы сможем к семьям возвратиться.
Я этот шарф повешу на стене,
на самом видном месте дома,
конечно, если на войне
он не достанется кому-нибудь другому.
17 01 2015г.