я никогда не мыл микроволновку,
практически не подходил к плите,
как будто мыслями в командировку
уезжал,
чтоб появиться рифмой на листе.
по выходным мать дома убирала,
и видела, как я стихи пишу.
но то ли моя комната была концертным залом
в ее глазах,
то ли ухоженной палатой -
она не прерывала ее шум.
и по симптомам я похож был на больного,
когда, две строчки написав,
звал их послушать мать.
и сам давно пообещав кому-то,
этот шум
в себе
не прерывать.