Пройдет угрюмый и дождливый март,
И, может быть, когда-нибудь в апреле
Я отыщу одну из старых карт,
Начерченных Паоло Тосканелли,
И уплыву за тот меридиан,
Который не открыт и не изведан.
Его когда-то славный Магеллан
Почти достиг, но (это было в среду)
Вдруг разразился шторм, и как на зло
Корабль куда-то к югу унесло.
Открою долгожданное окно
В запретный мир побед и приключений.
И пусть снимают обо мне кино
Для неженок грядущих поколений.
А в старости, вздыхая у огня
Старинного кирпичного камина,
Пред внуками, что слушают меня,
Я ткань повествования раскину,
И расскажу о ветре в парусах,
И время остановится в часах.
Они узнают про тепло морей,
Свет маяков и про коварство мелей,
Про подвиги и золото царей,
Которых мы запомнить не сумели,
Про путь по звездам, ширину весла...
И, несомненно, расскажу когда-то
Про деда их, которого спасла
Однажды от опаснейших пиратов,
Пусть внукам клялся сотню тысяч раз,
Что это он меня от смерти спас.