Она молчала, не сказав ни слова,
Ни встретив и знакомого лица.
"Ни капли не боюсь, хочу другого:
Сражаться до победы, до конца".
Её платок, кроваво обагрённый
Слетел на землю, как осенний лист,
И ахнул рыцарь, пулей поражённый,
Явился Робин Гуд из-за кулис.
В лесу разбойничьем он жил, не зная песен,
На светских раутах ни разу не бывал.
Не чёсан и не мыт, но крайне весел,
Он даму бледную отцовски обнимал.
Она уже лежала без сознания
И крайне тихо прошептала свой ответ:
"Я не хочу, чтоб все вы видели страдания,
Меня оставьте, меня больше нет".
Она шептала это тихо плача,
Слеза катилась по смиренному лицу.
"Судьба не обделила вас удачей,
Об этом расскажите лишь отцу".
И Робин Гуд, растроганный мольбою,
Опять же, по-отцовски, целовал.
И крестик маленький дрожащею рукою
Он некрещёной девушке отдал.
К отцу, на ферму всадники помчали:
"Разделим его горе пополам".
Старик присел, глаза полны печали,
Он долго говорил о дочке нам.
Какая горечь в его голосе звучала,
В тот миг, когда он Эльзу вспоминал.
Седая мать в углу сидела и рыдала
Лишь Робин Гуд, подавленный, молчал.
Уже темнело, псы всё громче заливались,
Как будто чуяли в окрестностях беду.
И всадники в обратный путь собрались
В знак благодарности взяв эля и еду.
Темнело рано, птицы громко голосили,
Дорога путников вела в лесную даль
Но, подчиняемые злой и тёмной силе,
Они молчали, а в душе была печаль.
Настигли путники то роковое место
Где пала девушка, сражённая стрелой,
Узрели бедную, поникшую невесту,
Что в лунном платье и с опущенной фатой.
Ах, если б не убийство роковое
Чудесным утром под венец пошла б она
В её глазах блестело что-то неживое
В её зрачках не видно было дна.
"Пора, меня жених давно заждался"
Она шагала так уверенно, легко.
Над Робин Гудом верно рок дурной смеялся,
Раз не вернулся, не спросил он ничего.
Жених сидел, в раздумьях ждал рассвета,
Когда внезапно постучали тихо в дверь.
И что ответил он, измученный, на это:
"Входи, коли не хищный бродишь зверь".
Вошла она, и он вскочил с постели,
Увидев лунный свет в её глазах
И тут же птицы, словно дивным днём, запели
Она не отражалась в зеркалах.
"Ох, Эльза, тебя будто подменили",
Он говорил, от страха пятясь и дрожа.
Внезапно рассвело и петухи заголосили,
Растаяла как лёд её душа.