Вы давали намёки на ложе:
Будет всё, вы доверьтесь лишь мне!
Время шло. Я устал быть моложе,
Сочиняю стихи всё смешней.
И слова, приправляя слезами,
Я заталкивал внутрь бланманже.
Восхищались вы вовсе не нами
Две недели. Забыли уже.
Черный ворон всё кружит и кружит
И по темечку дать норовит.
Не хватает ни пива, ни кружек.
Ни за что погибает пиит
В утлой лодке, шаланде, ладье ли,
Бламанже закусив самогон.
Вы ко мне на глазах охладели.
А ведь раньше я был «Oh my God!»
Но когда, за волной убегая,
Волк морской вам пришлёт поцелуй,
Научу я кричать попугая ,
Что то в духе "Полундра! Наплюй!»
И без страха, сомнений, упрёка
Эту птицу я выучу петь.
Если сердце разучится ёкать –
Вот вам чёкер, наручники, плеть
С терпким запахом сарсапарели.
Выжав соки из кружек до дна,
Под размеренный ритм постарели
Мы. На брови легла седина.
Силы нет налегать мне на вёсла,
Волны за борт снуют и снуют
От того, что был вами я сослан
В е.б.е.н.я, где пиита приют.