Помнишь? Тихвин, зимою, той первой. В сорок первом, в проклятом году.
Когда немец волною железной, нас ломал…, и потерь череду.
Отступали тогда мы по фронту, по широкому фронту страны
Огрызались, конечно, но силы…, силы были тогда не равны.
Враг тогда Ленинграду задумал, участь лютую, рвался вперед
Но под Тихвином был остановлен, мы решили, что он не пройдет
Первый раз это было на фронте, чтобы немца назад отогнать
Мы в атаку на Тихвин поднялись, чтобы хребет этой гниде сломать.
Тяжело это было и страшно, танков нет, их остовы чадят.
Лишь пехота смогла закрепиться, но теряем, теряем ребят.
Немец давит, плитою свинцовою, что из тысячи пуль состоит
Пулеметы, орудия, мины, батальон наш почти уж разбит.
Нас прижали в ночи к старым стенам, роту нашу, заставив залечь
Били метко со всех направлений, видно всем тут придется полечь
В перегретом стволе пулемета колом встал непослушный патрон
Вот тогда то и стало нам страшно, у войны непреложный закон.
Немец нас непременно ударит, знает он, не ответить никак.
И холодною мерзкою тиной стал на сердце накатывать мрак.
Но! Откуда? Случайно, иль свыше, предначертано было судьбой
Танк советский из сумрака вырос между нами и немцем стеной
Пулеметным огнем, поливая, он атаку фашистов прервал
А потом начал пушкой работать, и как метко он фрицев кромсал
С каждым залпом гасил пулеметы, что для нас были смерти косой
Ах, ребятки, спасибо танкисты. Не последний для нас видно бой.
Словно молот он долбит по немцу, враг залег, растерявшись, не ждал
Но чудес не бывает на свете. На танкистов обрушился шквал
Били точно расчеты фашистов, вот уж башню заклинил снаряд
Но танкисты как будто не знали, что бывает команда «назад».
Бой смертельный вели, не желая, не пытаясь уйти, уцелеть
Лишь бы больше фашистов проклятых расстрелять, размозжить, растереть.
Танк как спичка – в ночи полыхнуло, вылезайте танкисты скорей.
К нам давайте к пехоте ребята, ваша жизнь нам сейчас всех святей.
Люк откинулся башенный гулко и сквозь пламя наружу танкист
Но не к нам, а навстречу к фашистам, сквозь убийственно жалящий свист
Он в комбезе горящем, не видя, ведь глаза опалило огнем
Шел, по немцам стреляя навскидку, будто смерть для него нипочем.
Ах…! Как больно, в груди защемило. Там ребята! Танкисты! Горят!
Рота наша в едином порыве рванулась. Отомстить за танкистов, ребят
Не простили тот танк мы фашистом, ярость наша была как волна.
Проломили порядки, и дальше! Тихвин взяли, а дальше…? Война.