Много лет
с той далёкой войны утекло,
На портретах героев
поблёкло стекло,
Но глаза воевавших
девчонок, ребят
В наши души, как прежде,
с вопросом глядят:
«Что вы сделать смогли,
чтобы мир сохранить,
Преумножить победы,
с достоинством жить,
Не в поклонах сгибаясь
тщеславным вождям,
А во славу страны,
что завещана вам?»
Он пугает,
поставленный прямо вопрос.
Силой духа до них,
я видать не дорос,
Чтоб ответить открыто,
душой не кривя:
Что потомкам оставим
мы после себя?
Но, возможно, когда-то
решусь на ответ:
«Той страны величавой,
увы, больше нет.
То, что враг не сумел, –
мы восполнить смогли,
Уничтожив, разрушив
без всякой войны».
Нет, была она
в душах заблудших, война,
Истребившая
веру святую дотла:
Рая нет – ни потом,
ни на грешной земле, –
Всё от жизни бери! –
то, что будет во мгле.
Возвратились из Нового
в Старый завет,
Золочёный телец
застит солнечный свет,
И Содом, и Гоморра –
всё рядом сейчас,
И когда-то пробьёт
искупления час.
Мы плывём наугад,
без руля и ветрил.
Капитан наш нетрезвый,
похоже, хитрил,
Выдавал ерунду
за продуманный план,
Прикрывая посулами
грязный обман:
«Вижу ясно – земля!» –
капитан говорил
И потом ещё
несколько раз повторил.
Но, похоже, удача
опять не про нас –
Быстроходный фрегат
превратился в баркас.
Неизвестность гнетёт.
Пересохло во рту.
До отплытия крысы
сбежали в порту:
Оказался милей
полусгнивший сарай,
А не ржавый корабль
и команды раздрай.
Беспросветно по курсу –
смотри не смотри,
Одичавшие кошки
скребутся внутри:
«Если плыть мы не можем
в спокойной воде,
Что же будет при шторме,
высокой волне?
Обветшавший фрегат
на плаву устоит?
О кораллы и рифы
не будет разбит?
Капитан протрезвеет,
держась за штурвал,
Или нас опрокинет
безудержный вал?»
Я не знаю ответ,
остаётся гадать:
Пришвартуемся где?
Ждёт ли там благодать?
Ноябрь 2017