Я книжки читал про героев, богов,
качался в фантазии лодкой на Яузе,
питал, как Ромео к Джульетте любовь,
бандитов я брал, вынув маузер,
Джек Лондон меня выводил из снегов,
вишневое древо цвело меж рогов
оленя, без лени Мюнхгаузен
мчал на круглом ядре, поражая врагов,
а между сраженьями в паузе
я видел себя на высокой горе,
где Демон с Тамарой беседует,
в плену у идеи и страсти
горел и летел сквозь ненастья
я все на ковре, том же самом,
что нынче висит на дворе,
я был, то испанец, то грек, то еврей,
так что же из этого следует,
во сне, наяву ль все привиделось мне,
под посвисты пуль я скакал на коне
и бился с жестоким бедами,
я видел все в мире в открытом окне,
грядущими грезил победами,
и, как Чингачкук, я натягивал лук,
следил за кувшинами медными,
чтоб джинна найти, фантазийных наук
прошел полный курс, и, как сэр Робин Гуд,
делился награбленным с бедными,
вошел я во вкус и ловил каждый звук,
боролся с сомненьями вредными,
я плыл по морям, как когда-то
плыл Кук, прощался с домашними стенами,
и так же как он, там нечаянно, вдруг
был скушан я аборигенами,
забыв обывательский скучный досуг,
отрою я снова фантазий сундук
и вдаль по плыву за легендами,
вновь Трою открою, как Шлиман, мой друг,
и крикну: "Нашли мы фантазии луг,
тут сказки растут заповедные!"