Двадцатый год. Январь уже часами
давно пробил, не врёт же календарь,
а Петербург всё не укрыт снегами,
не заморожена его сырая хмарь.
Не скованы во льдах его каналы,
Невы не остановлен черный бег,
деревья голы, ребра-ветки впалы,
с надеждой ждут, что их укроет снег.
Томится долгой осенью природа
томятся скверы, улицы, дома.
И город ждёт когда ему на плечи
Осядут белоснежные меха.