(деревенская быль)
Одиночество деда Мирона из лесной деревушки Сосновка скрашивал подарок внука - сибирский кот.
Крупный, дымчатый, с простецким уличным именем "Васяга", был он равноправным жильцом дед-мироновской избёнки. Хозяину никогда не приходило в голову взвесить котяру. Но по прикидкам, после плотного перекуса, весил этот домашний баловник и дворвый разбойник не меньше, чем с полпудика.
Он никогда не мешался под ногами, был степенным и обстоятельным. Ёго зеленоватые, малость косящие плутоватые гляделки всегда держали Егорыча в поле зрения. А маленький влажный носик - и в зоне обоняния. Даже пребывая в глубокой дрёме и тарахтя, как маленький тракторок, Васяга всё слышал и чуял.
В часы магнитных бурь и резких колебаний атмосферного давления он приводил в идеальный порядок свою серебристую пушистую шубку, и деловито, без особых предупреждений, располагался на ревматических коленях Мирона Егорыча. И в этот момент ещё не сразу было разобрать, кто хозяин в этой избе, а кто подопечный. Вообщем, жили они, следуя старинной пословице: -
- С кем мир да лад, тот мне друг и брат -.
Дед гладил приятеля своей клешневатой пятернёй, и никаких ему супер - мазей от ломоты в суставах не требовалось
Ловлю крыс и мышей считал Васяга занятием легкомысленным. Да и нужды не было. А в наступившем году эти грызуны ещё и именинниками были каждый божий день. Почто их трогать?
Иногда котище пропадал на полдня или даже на целую ночь. Возвращался, не мяукая. Сам открывал дверь в сенцы, а в избяную гулёна звучно царапался. Да так, что дед Мирон и с изрядно подсевшим слухом всегда слышал его приход.
Как и у большинства благородных особей, была у Васяги одна слабость. Уж очень он любил кушать золотисто - рыженьких карасиков из речушки Смородинки, чей берег был в полуверте от крыльца. Позаросла речка осокой. По зимам заморы были. Так, что из рыбы только караси и остались. И то не крупные.
Может и неурочно, но решил старик вылазку на рыбалку совершить. Уж больно хотелось Васягу карасиками побаловать, на дробинку толстячков надёргать. Зима была сплошной оттепелью, снега до самого новогодья небыло.
Проверил и кивок и хлыстик, леску тонюсенькую наладил. Да вот беда, - от избы надолго отлучаться опасно было. В Сосновке жилых, только три избы в зиму и оставались. Старухи по городам, к детям да внукам на зиму перебрались.
Страшно было оставлять подворье из- за незванныхъ гостей. Все дома ворюги облазили. То за иконами всё охотились. Приедут на вездеходе, замочки немудрёные срубят, и тащат всё, что под руки попадётся. А совсем недавно из бань да сараюшек фляги да тазы похитили. И как хваталки не отсохнут! Беда!
На крайний случай, внук, Данилка оставил деду Мирону, "отмазку". Даже две. Во первых, - старую ракетницу с двумя патронами к ней.
- Пали, инструктировал внук, зелёной по машине ихней. Может в бак попадешь. А красную в сторону сельсовета направляй. Авось начальники увидят, на помощь придут.-.
Ещё посмеялся Егорыч над этим оружием, но всё же припрятал.
Да ещё листок заботливый внучек оставил с текстом печатным.
- Будешь на Смородинку уходить, наказывал, - этот листок у замка оставляй. -...
Решился всё же Егорыч, с утра пораньше на речку собрался. Васяга, при всей его вальяжности и лени, не отставал от него. И даже немного возбудился, явно одобряя намерения старика.
Дед Мирон исполнил всё в точности, как наказывал Данила. Приколол гвоздиком записку к двери около замка. В ней крупными буквами с завитушками, под старославянскую вязь было набито:
- ЗДОРОВО, ВОВАН! Я ОТВАЛИЛ НЕНАДОЛГО, НА СТРЕЛКУ. ВЫЙДИ НА ГАНСА ИЛИ РАШПИЛЯ. ПЕРЕДАЙ, ЧТО СТВОЛ У МЕНЯ. ХИЛОГО ВЧЕРА ЗАМОЧИЛ. ..
И Подпись"СИПЛЫЙ".
Чуть ниже, приписка уже корявым стариковским почерком: - За икону убью на Х...
Конец.