Величавые черные очи, красивые очень,
И белки с синевой в обрамлении пышных ресниц.
Заглядишься на них, изумишься и, хочешь- не хочешь,
Но поверишь сказаниям про шамаханских цариц.
Шамаханской царевне я веточку белой сирени
На ступенях дешевой кофейни с утра преподнес,
Она спрятала лапки лебяжьи свои под передник,
И при этом на каменный пол уронила поднос.
За нее в девятнадцатом веке дрались на дуэли,
И красавцы- поэты сменяли гусаров лихих.
А сегодня гусары приходят с единственной целью,
И поэты давно превратились в клиентов бухих.
И она проживает в своей коммунальной лачуге,
Среди новых друзей и таких же беспутных подруг,
Забегает к соседке, вконец забубенной пьянчуге,
Чтобы водкой паленой украсить нехитрый досуг.
Она просит меня посвятить ей красивые строчки.
Только, что я могу, как и все, блудодей и подлец ...
Мы как мухи на мед налетаем на женщин порочных,
И совсем не спешим отвести таковых под венец.
Но, давайте теперь придадим фотографии глянец,
Потому как поэт оказался обычный прохвост,
Героиню приметил один пожилой итальянец
И, минуты не медля, в Тоскану с собою увез.
Ах, синьора Надежда, я больше не встречусь с тобою,
С веткой белой сирени не буду стоять пред крыльцом.
Стало меньше на свете одною кривою судьбою,
На одну стало песенку больше с хорошим концом ...