Проводник, пожилой человек неприметного вида,
На одном пустыре мне просевший квадрат показал.
Никогда я не думал, что буду писать про аидов.
Но вот тут побывал, постоял, посмотрел, написал ...
Как стояли у самого рва сто четыре еврея,
Пулеметчик неспешно "МашИненгевер" заряжал.
- Шисн шнеллер!,- просили евреи,- Стреляйте скорее!
Сто четыре стояли, сто пятый к Днепру побежал.
Юлик Райхлин уже на расстреле свихнулся от страха:
Перед смертью смеялся и пел ... Повезло дураку ...
А сто пятый еще ковылял, как подбитая птаха,
И от пули пятно растекалось на левом боку.
А потом прозвучала команда, все кончилось разом.
- Юден аллес! И кто- то по- русски добавил: "Жиды!"
А сто пятый на воду смотрел немигающим глазом,
Он почти что дошел до спасительной этой воды.
Проводник мой потом зарывал бездыханных евреев,
(А еще отбывал в Магадане положенный срок).
Я не слушал. Я думал о фразе: "Стреляйте скорее!".
Мне казалось, сырая земля шевелилась у ног ...
_____________________________________________________
А редактор сказал,- Там ошибка в числительных. Видишь?
"Сто четыре стояли"- плохой разговорный огрех.
И еще попросил,- Убери эти фразы на идиш,
"Магадан и жиды"- это тоже формат не для всех.
Я не стал возражать и тогда отмолчался понуро,
Было стыдно и больно за эти ошибки в стихах.
Мой "Сто пятый", в итоге, был просто загублен цензурой,
Как реальный сто пятый, беглец на расстреле в Садках ...
90- е годы
История расстрела еврейского населения Смоленска в гетто Садки. Рассказана очевидцем, который затем закапывал тела убитых. Недавно эту песню услышала внучка того самого, СТО ПЯТОГО- беглеца с места расстрела, ныне живущая в Израиле. До сих пор в ее роду нет сведений о судьбе бежавшего, но очевидец- рассказчик ясно сказал, что он был в побеге застрелен. Звали СТО ПЯТОГО Всеволод Эпштейн ...