Еще на небе звездочки мерцали,
(Ноябрь месяц, сорок первый год).
В большом селе, руками полицаев,
Сооружен добротный эшафот.
А жителей согнали спозаранку
Смотреть на казнь, на "девку- партизанку.
(Славянку или, может быть, жидовку
Поймали за какую- то листовку)".
Ее вели на смерть в одной сорочке,
На хилых ножках войлочная рвань.
Чернели сквозь материю сосочки,
А может, синяки скрывала ткань.
Идет себе скелетик с бледной кожей,
На девочку- подростка непохожий,
(на вид ему четырнадцать годков).
На радость немчуре и полицаям,
В толпе нашлись и те, кто порицали
Девчонку осторожным шепотком:
"Мол, с юности- на виселицу ... Глупо!".
А им сипатый немец вторил в рупор
Про власть, ее порядки и закон.
А после "власть" сипатая, как клизма,
Сказала про "заразу коммунизма",
Дала добро охранникам, и вот,
Страдалицу внесли на эшафот.
И девочка на шаткой табуретке
Застыла, как воробушек на ветке,
И глянула в толпу, не видя лиц.
Старухи сердобольные завыли,
Ее глаза бездонные, живые
Смотрели в мир еще не из глазниц ...
И выбит табурет одним движеньем,
А тело- вниз, растягивая шею,
Лишенное опоры, сорвалось.
И затряслось, промерзшее насквозь.
Но в этот миг толпа, единодушно,
Заволновалась, как вода в кадушке,
(А было негде яблоку упасть!),
Вскричала: "Вы- убийцы! А не "власть!".
Будь прокляты вовек "порядки" эти,
Когда из- за листовок гибнут дети!!!"
-------------------------------------------------------
Сипатый офицер без лишних слов
Отдал приказ стрелять ... Поверх голов ...