Человек, который хотел умереть (жить),
плакал, молился сердцу, просил прощения.
Всё пытался чем-то себя согреть, быть
не техникой жизнеобеспечения.
Но в конце концов, сдался, просил дать
на все действия лицензионное разрешение.
На вопрос «Больно?» кричал, что нет (да!).
И тянулась рука к красной кнопке жизнеотключения.
Он хотел до конца промолчать (рассказать), что
ненавидит себя, а точнее существование…
И давно уже думает, как бы нажать «стоп»,
чтобы всем было радостно это его желание.
И опять невозможных мечтаний сглотнув яд,
человек, что хотел перестать мучиться,
понимая: никто же не… (виноват я!) –
выбирает небытия тень себе в попутчицы:
«Раз уж разницы нет никакой: жив ли, мёртв,
плачу, злюсь, умолкаю, смеюсь ли, безумствую –
заключаю проклятья себе в легкомысленность слов.
Неестественна смерть, но и жизнь – каждой клеткой искусственна».