ОТКРОВЕНИЕ
ВЕНОК СОНЕТОВ
Большой Вселенной зримый результат –
Первичная Материя взорвалась,
Галактикой она потом назвалась,
И обратилась в мощный звездопад.
Господь один в бедламе этом жил,
Скучал, томился, изнывал в безделье,
Ни радости тебе и не веселья.
И лишь порой по звёздам ворожил.
Морально-нравственно он был готов к гниенью.
Что б стало с ним? Ну кто ответить может?
Тонущий в море сам себе поможет –
Вот первый постулат для постиженья.
Решительно он прекратил распад
Пять тысяч с лишним лет тому назад.
Пять тысяч с лишним лет назад,
Когда совсем невмоготу уж стало,
И пищи для раздумий было мало,
Он в потолок туманный вперил взгляд.
Затем ногтями почесав за ухом,
Ругнулся в матерь, чтоб облегчить душу
И создал свет и тьму, и твердь, и сушу,
Трудов не ведая ни сном, ни духом.
Затем по небу разбросал светила,
Луну и звёзды, Солнца желтый круг...
Пришёл покой. Не сразу и не вдруг.
И сам себя он обозвал «мудилой».
Решителен он стал : « Произведу», мол,
Когда Создатель свой замес задумал.
Когда Создатель свой замес задумал,
Не знал он точно, что он сотворит,
Каков творенья будет внешний вид,
Из бронзы иль песка из Кара-Кумов.
Он вылепил из глины Человека.
Да только глины лишний был кусок.
И вот тогда засомневался Бог:
Что ж вылепить, чтоб до скончанья века?
Ругнулся Бог в сердцах, что было сил:
« Ну, вот ещё! Чего мне не хватало?!»
Забот ему как видно было мало -
Остаток глины между ног влепил!
Про то, что мужику меж ног он сунул
Наверняка, он даже не подумал.
Наверняка, он даже не подумал,
Что может вызвать взрыв таких страстей,
И вящей раздражённости властей,
Не ожидал от них такого бума!
Что зародил основы он явленья,
Которому прощенья нет и меры,
И множит Время горькие примеры,
Что нарекли бедой «грехопаденья».
А между тем сё сладость и нектар,
И сам Всевышний, через слуг господних
Грешит в монастырях, как в преисподней,
И не боится он загробных кар.
И мыслей не было о том, что виноват,
Что жизнь людей он обращает в Ад.
Что жизнь людей он обращает в Ад...
Не мог он допустить и сотой доли,
Что ко греху НЕ ПРОТИВ нашей воли
Змей-искуситель нас подвигнуть рад.
Сопротивлялись мы не очень сильно,
Как раз настолько, чтоб потом сказать,
Что гнев не в состоянии унять
Мы поливаем грех слезой обильной.
Грех маскируем мы под честный путь
Чтобы владыку горько упрекнуть:
«Зачем ты, Боже,крепость брачных уз
Отдал на искушеье, на искус?!
Творец смутился, даже стал взбешён.
И вряд ли даже мог подумать он...
И вряд ли даже мог подумать он,
Что не успев своё творенье сладить
Ему придётся первы грех уладить,
Причём здесь извиненья и «пардон»?!
Слова такие раньше он не знал.
Всё было просто, ясно и понятно.
А тут: «la mour», «I love you» многократно...
Да и вообще произошел скандал.
«Мусье», «мадам»... Хоть это и прятно
Тут без бутылки фиг, что разберёшь...
Но, песню не задушишь, не убьёшь!
Что сделал – сделал! Не вернуть обратно.
И понял он, набравшись вусмерть зелья,
Что те слова, что буркнул он с похмелья...
Что те слова, что буркнул он с похмеля,
А проще утром рано «с бодуна»,
Не вспомнить то, что было, ни хрена...
Башка трещит и Вам не до веселья.
А Дело сделано! Звучит весёлый смех,
Резвятся как безумные, людишки,
В глазах круги! «Ну, это уже слишком!»
И благодать теперь уж не для всех.
А слово ; птица! П-р-р-х, как воробей,
Ловить потом в конце какого края?
Мы никогда заранее не знаем,
Чем наше слово будет для людей!
Свой ляпсус осознал к концу недели:
Он брякнул «с бодуна», как тот Емеля!
Он брякнул «с бодуна», как тот Емеля,
А мы войдя в угоднический раж
Хватились восхвалять! Вспотели аж.
Ну, как же! Он - Создатель! Он – земеля!
Он тут же заявил: «Аз есмь Господь!».
А почему я должен ему верить?!
Как меру мне доверия измерить?
Ведь не вошёл он в мою кровь и плоть!
И почему, скажите мне на милость,
Его словам я должен доверять?!
Он что, родной мне папа или мать?
И что это за блажь ему явилась?
Что б не сказал, о чём не пикнул Он,
Считаем мы; написаный канон!
Считаем мы - написаный канон
Его претензий и посулов лиры.
«Не сотвори в душе своей кумира»,
Будь ты патриций, раб иль фараон.
Сначала мы возносим до небес,
Кричим «Ура!» и вверх бросаем шляпы,
Затем плюёмся: «Что мы за растяпы!
Прости, Владыко, нас попутал бес!».
И возникает каверзный вопрос:
Водил Моисей лет сорок по пустыне,
Чтоб выбить рабства дух или гордыню,
Но сколько можно нас водить за нос?
Конечно виноваты в том евреи,
Ну а затем ханжи и фарисеи.
Ну, а затем ханжи и фарисеи
Твою мольбу приняли за совет:
«Не поминай мя в суете сует»
Ни дома, ни в бистро, ни в ассамблеях.
И с точностью как раз наоборот,
На транспорантах, флагах, на заборах,
Фасадах, туалетах, коридорах
Трепал его псевдонм весь народ.
Бог сто веков наводит свой порядок,
На ранги и сословья поделил,
Господ и чернь, непьющих и кутил,
И партий разных налодил отряды.
И разве только коммунисты лишь
Моральный Кодекс возвели в фетиш?
Моральный Кодекс возвели в фетиш...
А спор кончали лишь в стенах ГУЛАГа,
Закрыв кричащий рот обрывком флага...
Тогда наверняка ты замолчишь.
И принуждён не чтить ты день субботы,
А там уже не страшен мрачный Стикс...
Мир ниспровергли мы “ идеей fixe”.
НКВД не будет без работы.
Ну, а Суббота - всё-таки обед
И отдых всей семьею на природе.
Недаром день безделия в народе –
Своеобразной лености обет.
И вряд ли в день Субботы нагрешишь,
Преподнеся Создателю бакшиш.
Преподнеся Создателю бакшиш
«Чти мать с отцом» и «Не прелюбодействуй»,
Ведь несовместны гений и злодейство,
И от себя ты вряд ли убежишь.
Всего превыше наш сыновний долг,
Казним себя за грех непослушанья,
За недостаток ласки и вниманья.
За пререканья и ненужный торг.
«Жену чужую...» грех перемануть,
Своей должно хватить тебе с избытком.
А если будешь ты не в меру прыткий –
Болячками свой «унавозишь»путь.
Причина тех болячек в гонорее,
И больше всех повинны в том евреи.
И больше всех повинны в том евреи...
Будь ты несчастен, немощен и нищ,
«Не укради!» - болезнен этот прыщ,
Уж лучше выиграть богатство в лоторею.
А чтобы выиграть - не жмись, купи билет...
Нет хуже лба вопящего в несчастье,
Что вот, мол,отвернулось моё счастье.
А на поверку-то билета нет.
«Не укради» - скажу совет хорош,
Но если ты избранником у Бога,
То кражей не изгадь себе дорогу.
В противном случае цена совету – грош!
А если честно, я не очень рад
Своей избранностью уж много лет подряд.
Своей избранностью уж много лет подряд
Себе в карман евреи часто гадят.
И вряд ли Бог по голове погладит,
Увидя сверху, что они творят.
«Да не убий!» давно твердит еврейство,
Но почитайте, сколько крови в Торе.
Их путь в истории лежит во зле и горе.
И « Не убий!» звучит как фарисейство!
А как хотелось бы почувствовать уют,
Как справедлив и мудр наш Завет!
В реальной жизни этого и нет,
И, говорят, что даром не дают.
А люди не напрасно их корят –
Они дорогу в Ад себе торят.
Они дорогу в Ад себе творят...
Не хвастай, не злорадствуй, помоги.
Распознавай, где друг, а где враги...
Но грозным словом всуе не сорят.
«Не лжесвидетельствуй!», скажи на дыбе «Нет!».
Ответь себе и не морочь других.
Стань на защиту сирых и нагих,
И пусть врагов твой устрашит ответ.
Всевышний завещал любить людей.
Пусть колокол в дни бедствия гудит.
В дни счастия пусть сердце говорит.
Пусть будет дружба меж людьми сильней.
Пять тысяч с лишним лет назад,
Когда Всевышний свой замес задумал,
Наверняка он даже не подумал,
Что жизнь людей он превращает в Ад.
И, вряд ли, даже мог подумать он,
Что те слова, которые с похмелья
Он брякнул «с бодуна», как тот Емеля,
Мы превратим в написаный канон.
Ну, а затем ханжи и фарисеи
Моральный Кодекс возвели в фетиш,
Преподнеся Создателю бакшиш.
И больше всех повинны в том евреи.
Своей избранностью уж много лет подряд
Они дорогу в Ад себе торят.