За свой ударный труд Михалыч и Петрович, приехавшие для повышения квалификации в школу механизаторов, были награждены билетами в областной театр оперы и балета. Награда была диковинной, конечно, и странной, но хочешь не хочешь, а стране нужны культурные механизаторы.
Мужики к походу стали готовиться заранее. В магазин сгоняли, да и с собой из деревни кое-что привезено было. Пошли заряженными.
На входе в театр особых проблем не возникло, но на валенки Михалыча смотрели с молчаливым неодобрением, зато жёлтый галстук Петровича удачно сочтенный с клетчатым пиджаком, на малочисленных тёток в очках, шатающихся по фойе театра, произвёл неизгладимое впечатление.
Народа в зале было мало. Редкие россыпи худосочных дам в платьях с биноклями, разбавленные вкраплениями мужиков в чёрных пиджаках. Чинно, благородно. Все шёпотом разговаривают, скукотища. Хоть на потолок посмотреть можно, роспись красивая, как в метро возле ВДНХ.
Свет медленно погас. На сцене скачут два мужика в разноцветных трико, потом бабы подтянулись в платьях, и все ножками так – трык, трык, как сенокосилка в половодье.
Над залом поплыла музыка Прокофьева. Михалыч подал знак. Раздался негромкий чпок, и запах картофельного самогона диффузными волнами распространился в пространстве. Мужики в разноцветных трико на сцене как-то резко перестали стрибать ногами и переместились ближе к краю сцены. Тётки в очках неодобрительно морщили носики, чёрные галстуки занервничали.
- Не желаете?! – протянул бутерброд с салом Михалыч впереди сидящей даме.
Дама огляделась по сторонам, презрительно посмотрела на Михалыча, потом на бутерброд с салом с чёрными точками перца и одуряющим чесночным запахом, сглотнула слюну и:
- Почему бы и нет, – неожиданно согласилась она и впилась зубами в бутерброд.
Петрович зазывно махнул рукой чёрным галстукам, смотревшим неодобрительно в его сторону. Галстуки изобразили неловкость на сморщенных под очками лицах и подтянулись ближе, образуя кружок единомышленников. Вжикнула молния на клетчатой сумке, удачно пронесённой с собой. Раздалось бульканье. Михалыч переместился на ряд ближе к даме в очках, аккуратно неся в руках пластиковый стаканчик, накрытый бутербродом с колбасой.
Оркестр начал сбиваться с ритма, дирижёр оглядывался, ударник запутался в тактах и стучал невпопад.
- А что тут вообще происходит? – выдохнул Михалыч в сторону и слегка приобнял даму.
Дама отстранилась, закашлялась. Мечтательно посмотрела в потолок и неожиданно для себя выдала:
- Вон та на балконе любит вон того в штанах, а их семьи против…
На сцене тем временем разразился бой на шпагах.
- И чо? Кто кого? – вдруг осведомился Петрович у компании новых товарищей.
Один из чёрных галстуков показал пальцем в сторону сцены:
- Вон тот того. Но тут вообще все умрут…
- Ну, упокой их душу, – проникновенно произнёс Петрович.
Антракта не было. Балет станцевали максимально быстро. Такого единения зрителей, оркестра и танцовщиков в театре ещё не видели. Несчастными остались контролёры и кассиры.
(с) Сергей Сергеевич Серёгин