Наш протест задохнулся иронией злой,
преисполнился желчным цинизмом,
будто сняли наивность, как отмерший слой.
Оказалась реальность капризной.
Мы хотели разжечь слов напалмом сердца
и сгореть в этом пламени сами,
только тлению слов всё не видно конца,
а запал испарился с концами
На кого мы похожи, скажи, милый друг?
(Снег укутал бездомные ветки)
На театр, что никак не закончит игру,
хотя сломаны марионетки.
Хоть Мальвина уже не прекрасна лицом,
у Пьеро постирались белила,
Буратино давно примирился с отцом,
и Мальвина его разлюбила.
Ведь тогда увлеклась за внезапный протест,
за дурацкий колпак и за шорты.
А теперь, поглядите: он с ножичком ест,
колпака уже нет, зато гордость
за успешный успех, словно пар из щелей,
есть дисконт на Пятёрку и алик.
Буратино, мы б вечно, я верю, смогли
молодыми быть, но проебали…
Рок-концерты – удар по карману теперь,
а по-честному – лень: что там делать?
Дружба - тщательный список досадных потерь,
имена в нём замазаны белым.
Мы висим в секонд-хэндах, лежим в сундуках
пополняем в кладовках крючочки.
Как не спросишь: дела, понимаешь, дела!
Стали взрослыми. Жирная точка.