Неподвластный любому запрету,
но открытый любому навету,
не страшась
(так и дОлжно поэту!),
по коварному скользкому льду
русской речи,
как полем,
бреду,
сквозь метельную слов чехарду,
даже в тёмном похмельном бреду
пробиваясь к далёкому свету...