По мотивам стиха Донаты "Воскрешение поэта"
http://www.hohmodrom.ru/project.php?prid=164749
*********
Как поэт с репутацией свинтуса
и уделом сидеть на мели,
опустился я с уровня плинтуса
в зону уровня ниже земли.
В обветшалости великолепия,
в окружении дат и имён -
обитаю в заброшенном склепе я -
не занятен, не свеж, не влюблён.
Казус, правда, смущает волнительный:
У могилок почивших мужей
силуэт, и довольно пленительный
в белых тапочках и неглиже,
Появляется в полночь. По талии
лента с бубном и ряд бубенцов.
Возбуждают её вакханалии
и меня и, боюсь, мертвецов.
Жаждут все, кто остыли, и — опаньки!-
даже те, кто истлел под землёй.
Только я наиболее тёпленький -
седни зелье откушал её.
На спирту! В заклинания ценные
вникнув так, чтобы вынесло мозг,
матерясь, как Ефремов со сцены, я
из гробницы наружу пополз.
Дева замерла. Бледная, в тапочках,
будто призрак немой срамоты.
- Ну-с, жива ли?
- Я в ауте... Мамочки!
И боюсь ошибиться, а ты?
- Как сказать...всё так зыбко на свете, и
относительно что ли... Как знать,
оживу, если дашь мне бессмертие,
чтоб тебя без конца познавать.
Подставляя телесные прелести,
ты рыдала в тревожной ночИ:
«Не могу я, на мне пояс верности
и давно потерялись ключи.»
- Этот пояс иной комплектации -
говорю как бывалый поэт -
гарантирует от мастурбации,
а от секса здорового — нет! -
Но не вслух, а её - в одеяния
облачив, отпустил я, угу,
потому что без добрых деяний я
дня прожить на земле не могу.
Кто считал, что горазд я на гадости,
что я порчу девиц по ночам, -
изреку, преисполненный святости:
Тот воистину, гад, одичал.
Хоть и полз к ней,- но в экстренном случае! -
я не змей. И поспорить готов:
Гады те ( и бурбоны дремучие!) -
кто глумится над верностью вдов.
))))