витиевато, от богобоязни до богохульства,
неожиданно для себя проложил путь свой,
и где-то между потрепанных сталинок
моя вера превратилась в развалины.
сквозь боль и радость всех моих зим,
сквозь злобу, обиду и депривацию сна
я столько разных крестов на себя водрузил,
но тот, что на шее был, снял.
мой бог не нуждается в покаянии,
крестовых походах под его знаменем,
пророках, заместителях или вассалах,
и ни в одном из построенных ему филиалов.
мы говорим с ним без куполов и икон,
без свечей, ряс и кадил.
я был в вашем храме, когда умер кот,
и больше туда не заходил.
вот тебе моя притча во языцех,
за неё можно будет гореть на костре.
я бы попробовал вспомнить его портрет,
задыхаясь в камней груде,
но у моего бога нету лица,
а вашего нарисовали другие люди.
возведи в разуме своём для него мекку,
полюби в нём каждый архитектурный изъян.
ведь единственная вера, что нужна человеку -
это вера в себя.
мой бог справедлив, милосерден и конъюнктурен:
он ни разу не вкладывал в сердца чьи-то пули,
не нагонял саранчу, не обхаркал мостовую.
но как бы ни было жаль, его не существует.