Он вошел незаметно ко мне
И присел осторожно на стул.
И в повиснувшей вдруг тишине
С непонятной печалью взглянул.
Перестал холодильник гудеть,
Не стучал на балконе сосед,
И трамвай, переставший звенеть
За окошком, усилил мой бред.
Тишина навалилась, как ночь.
Понял я – это гость виноват.
Не желая нисколько помочь,
Он молчал, не спуская свой взгляд.
Было все фантастично, как сон,
Глубоко, как немое кино.
Необычно одетым был он –
Этот странный костюм-домино…
Его бледное злое лицо
Озарял зимний солнечный свет,
И казалось, что тысячи лет
От кого-то он был беглецом.
Он сидел и смотрел на меня,
Словно в чем-то мы с ним заодно.
Прекратилось кипение дня.
Все закрыл человек в домино.
Что за странный такой маскарад?
Что за шутки такие с утра?
Право, стоит ли нервных затрат
Несмешная вот эта игра?
Арлекин? Сумасшедший? Бандит?
Привиденье? Горячечный бред?
Если враг – почему не вредит?
И какой он доставит мне вред?
Этот клетчатый человек –
Словно шахматная доска.
А в глазах застыла навек
Непонятная мне тоска.
И подумал я позже, потом:
«Интересно, весь белый он сам,
И лишь черные клетки на нем?
Чернота ли главенствует там,
Белых клеток лишь пятна кругом?».
А когда он бесшумно ушел,
Так ни слова мне и не сказав,
Вдруг я понял все так хорошо…
Поразился, насколько он прав.
Я безумно тогда захотел,
Полный переживаний и дум,
Чтобы клеточек черных тех
Не имел его странный костюм.