Меж мёртвых,
рухнувших дерев,
Где в щупальцах
сухого бурелома,
Как изумрудное кольцо,
поляны озерцо
Народец гномов
пуще очей оберегает,
Жил белый камень,
могучий, величавый дэв...
В сращенье жил
кристаллов пламень,
Прозрев,как взгляд,
вдруг делался глубок,
Под панцирем
чешуйчатого шлема.
Без видимой
дилеммы злой рок
Богатыря
бездушно обезглавил
И, вехой эр
на перепутье за межой
Неотвратимым стражем
времени поставил.
Оно, как в назидание текло
Размеренно,
послушно и пристойно.
Здесь,чехарды людской
смешное ремесло,
Не нарушало покоя
раковин ушных,
И долей
сутолочных звуков.
Хмельною патокою
падали года...
С небес падучая звезда,
Бросалась в омут,
словно грешник.
Лишь, птичья ушлая орда
Науки нотной
постигнув прозу,
Той тишины
устои бередила,
На все лады
фривольно щебеча.
Её влекла и свежесть утра,
(и то была не поза),
И серебро
подземного ключа,
И лёгкий запах
цвета в мае,
И упоительный восторг,
Что в альвеолах
лёгких оседая,
Овацию листвы срывает,
Как плащ
с актёрского плеча,
И так, без
приторных похвал,
Вернёмся
к нашему герою.
Не скрою,тот камень был
Не од слащавых из уст
старателя достоин,
Он был - царепрестолен.
За мускулистой
каменной спиною,
Перцепцией
волшебной дверцы,
Мир детства
сказкой оживал...
И,отрывался от земного
Диковинною
птицею степною,
Дыша подспудицей левкоя
под самым сердцем.
Здесь,счастье
стало на постой,
На взгляд пожухший,
без видимого толку.
Светило,словно фараон,
Напялив спозаранку свой
ослепительный хитон,
Подбитый
вспышек мишурой,
Пылало и слепило,
смежая веки в щёлку,
И травы отягчённые росой,
Луча отвесный
леденец ломали,
Качаясь под
хрустальной стрекозой,
Как под амуровой стрелой,
И бабочки шныряли
в духмяном варе леса.
Саднили,словно, жаром
Рассветных
снов пророчества...
Там жадно
в тайну верилось,
В муаре
донника и вереска.
Жила в Ассоль принцесса
И на губах горчила
от алых парусов
Морская соль...