*
Нюша вывезла свою пациентку на терассу и установила зонт над головой. Анна Георгиевна молча наблюдала за её действиями и восхищалась молодостью и подвижностью девушки. Сама она сидела в инвалидной коляске уже два года, и надежды на перемены не было.
- Спасибо, Нюша! Тепеть я подышу воздухом и почитаю. Подай мне, пожалуйста, книгу.
Девушка с улыбкой кивнула и взяла в руки книгу. Её удивлению не было предела, когда она увидела, что у неё в руках - А.Грин "Алые паруса"...
Анна Георгиевна заметила заминку и смущение Нюши, но ничего не стала говорить, просто протянула руку.
Ассоль...как она хотела в юности повторить её судьбу! Так хотелось любви большой, безграничной и вечной!
Может быть, именно эта романтическая жилка послужила причиной всех её неудач в вопросе любви? Возможно... Она так и не нашла того человека, с которым хотела бы состариться - слишком высокие заявки, говорили коллеги по работе.
Совершенно случайно, незапланированно, она забеременела от одного из своих поклонников, но ничего ему не сказала. Она прекратила с ним отношения, эгоистично решив, что это будет только её ребёнок! Ошибка...возможно, роковая.
Сын стал военным , и видела она его крайне редко. Его жену недолюбливала - собственница, не умеющая делиться и отпускать.
И вот...печальное прозябание в пансионате. Она, конечно, делала вид, что всё прекрасно, но в это трудно было поверить.
Сегодня с утра были новые поступления - пансионат принял двух женщин и мужчину.
Это было всегда интересно и будоражило пациентов. Оторвавшись от книги, она лишь мимолётно увидела седого мужчину, открываюшего дверь Нюше. Её внимание он не привлёк. Она тут же погрузилась в чтение.
За обедом она увидела мужчину за своим столом. Последние две недели она была одна и не ожидала нового соседства.
Нюша привезла её к столу и представила:
- Ваш новый сосед, Аркадий Петрович. А это наша Анна Георгиевна!
- Очень приятно! - ответил мужчина, довольно рассеянно.
Обед прошёл молча. Оба пациента, казалось, совершенно не желали общения.
Поздно вечером, когда все стали расходиться и готовиться на ночь, Анна Георгиевна увидела Аркадия Петровича в саду под яблоней. Он сидел, опустив голову в ладони и уперешись локтями в колени. Весь его вид показывал столько печали, столько непереработанной боли, что женщина задумалась. Ему было плохо.
Она сама не ожидала, но вдруг позвала:
- Аркадий Петрович, не поможете ли спуститься с терассы?
Он вздрогнул, но тут же поднялся и осторожно покатил Анну Георгиевну по наклонной эстакаде в парк.
- Вы тяжело приживаетесь здесь? Не огорчатесь...Всё наладится. Всё будет хорошо!
Он только тяжело вздохнул. Так они "шли" по дорожке, освещённой лампиньонами - седоволосые люди, повидавшие жизнь и оказавшиеся на каком-то этапе тут, никому ненужными.
Через месяц, под конец лета, они уже сблизились и часто проводили время вместе.
Анна Георгиевна узнала, что Аркадий Петрович, полтора года назад, овдовел. Детям захотелось завладеть домом и они определили его в пансионат. Тут тебе и полное обеспечение, и уход, и... мало ли, что придумывают неблагодарные потомки, чтобы достичь цели.Они его ни разу не навестили!
Анна Георгиевна хоть знала, что у неё есть квартира и дача, а у него не было ничего, кроме воспоминаний о Люсе, бывшей жене. Он охотно рассказывал о ней, а женщина слушала и думала: счастливая! И не нужен ей был принц с алыми парусами. Она была счастлива с этим прекрасным человеком! Ей было очень неловко от чувств, которые захватывали её всё сильнее. Эта дружба привела к тому, что она стала думать только о том, чтобы опять встать на ноги. Уныние улетучилось. Жажда жизни охватила её так интенсивно, что персоналу приходилось тормозить её - не перегружаться!
- Аннушка, сегодня у нас поездка на море. Ты поедешь?
- Не могу...По песку на коляске - невообразимо! - и глаза её наполнились слезами.
- Поедем! Остальное предоставь мне!
Автобус остановился возле бетонной дорожки к пирсу. Аркадий вынес коляску и разложил её, а потом отнёс Анну на руках и посадил её на лёгкую подушку. Они медленно двинулись по пирсу.
- Анечка, я очень хотел, чтобы ты поехала со мной сюда. Я прошу тебя не высмеивать старика, но мне очень хочется, объеденить наши одиночества в один союз. Мы остались одни. Давай сделаем так, чтобы нам было ещё что вспомнить? Какие наши годы? Твои шестьдесят четыре и мои семьдесят - это же расцвет зрелости!
Анна расплакалась от счастья..."Аркаша, я бы с привеликим удовольствием! Ты замечательный человек! Но я в коляске. Зачем я тебе такая?"
Аркадий остановился и присел перед нею на корточки.
- Дорогой мой человек! Любимая...Не надо создавать проблемы там, где их нет!
У нас позади многое, о чём мы всегда будем помнить. Ты знаешь, было бы скучно жить, если нечего вспомнинать... Я разговаривал с врачом. Узнавал, как тебе помочь. Знаешь, что он мне сказал? Тебя может вылечить только счастье. Твоя болезнь на нервной почве. Ты будешь ходить, я тебе помогу.
Осенью Анна с Аркадием отдыхали на даче, когда подъехала машина и из неё вышел сын Анны Георгиевны. Он с пристальным вниманием и неудовольствием рассматривал чужого мужчину и, вставшую вдруг на ноги, мать.
- Что за номера на старости лет, мама? Что вы тут делаете? Мы собирались приехать сюда на Новый год с семьёй. Кое - что я хотел выбросить и обновить...
Но Анна перебила сына.
- Не утруждай себя, сынок. Здравствуй, во первых...Во вторых, ты можешь здесь встречать Новый год, но ничего не трогать и не менять. Пока мы живы, квартира и дача мои.
- Ты променяла меня на чужого мужика?!
- Ты же променял меня на любимую женщину! Разве я возражала? Ты даже не знал, что я опять дома и хожу...Рано вы меня списали. А Аркадий Петрович меня поддержал. Благодаря ему я вновь встала на ноги. Моя жизнь только начинается! Не переживай, всё это, когда-то, будет твоим...но не сейчас!
Ничего не сказав, парень повернулся и ушёл. Взревел мотор, и взметнув облако рыжих листьев, сынок оставил мать посреди дорожки.
Анна Георгиевна прослезилась от подкатившего кома в горле, но не дала волю слезам.
На плечи ей легла мягкая шаль, и тёплые руки обняли её.
- Это всё из за меня...мне так неловко!
- Брось! Всё в порядке! Просто избалованным деткам надо иногда указывать на место. Он отойдёт, я его знаю, и всё поймёт.
Осень...она прекрасна не только в природе, но и в жизни людей. Разве можно определить, когда тебе пора успокоиться и сдаться? Нет, конечно! Любовь нужна всем, в любом возрасте. Она другая, но ещё более бесценная в зрелые годы, чем в юности. У этой любви короткий срок. И её надо испить до донышка, чтобы и на том свете вспоминать, как прекрасна была жизнь земная!