На пяльцах солнца
вышивает день
весны
хмельное разнотравье.
И пиццекато птиц
наполнив
свежей сутью,
(смутив по сути
суть строки),
лоскутья бабочек
готовы бросить тень,
сквозной слюдой
крыла легки,
чтоб родилось
стиха заглавие.
И,начитав его с листа,
озона вдох
не соразмерив,
май бъётся в окна
курчавою сиренью
у крыльца
и с россыпью росы
швыряет звёзд соцветья
в стёкла.
Уже не страшно,
обезглавив сон,
отдаться
первой мысли ленной,
и, слушая
посуды сладкий звон,
повлечься
по сценарию вселенной.
Следит зрачок
лениво и вальяжно
изыски аллегорий
на шпалерах,
их брать на абордаж
предписано рассветных
"зайчиков" орде...
Смешная чехарда
игры из света
с фантазией бумажной.
И новой мерой
отпущен новый день,
лишь потяни портьеру...
Встаю.И ставни -
настеж в сад,
в промокший
и нахохленный от капель,
и сердца стук
не попадает в такт,
как не стремись,
и тонок,
точно скальпель
омытый звук...
Ваяй, кипи,
струись, лепи!
О! Мир!
Ты - круг гончарный,
ты - летопись,
в которой вначале
было Слово,
его фактуры первородной
глина.
И красочного спектра пир
чертИт
заветной радуги подкову,
иль губы
скорбного Иова,
чуть-чуть левей
звезды Альдебаран,
что счастье
мне пророчила
в ночи янтарной...
Вот участь мастерства.
Ван Гог ты,иль Сезанн -
идти от естества
до божества,
в мазке и цвете,
в звуке и строке
неупиваемою жажды,
как охотник,полон,
знать где сидит
Гармонии фазан...