Я помню! Хотя уж сегодня
совсем это в общем, не важно-
стоял на углу магазин,
названием: Писчебумажный.
Туда заходили: писатель,
стареющий, лысый,
тиражный.
Поэт средних лет,
разбитной,
давно уже пьющий,
вальяжный.
И робкий
совсем,
начинающий,
чего-то там пишущий
мальчик.
Он рукопись
прятал
в большой
блестящий
гламурный
журнальчик.
Бывала и я в магазине,
когда-то. означенном этом.
Бумага и краски нужны мне
были тогда для портретов.
А кисти? Средь прочих - одна,
но очень уж сверх дорогая...
Тогда я была словно кисть,
ужасно-ужасно худая. А кость
заострившись ,порой,
так больно колола мне пятку,
что даже пришлось на носке
мне сделать большую заплатку.
О, те времена!... О, снега!...
О, бури!... О, мгла! О, метели!
О, грязь по колено вокруг!
И дети, что вечно болели...
О, счастье - средь мух наблюдать
веселье тупое попоек!
А скрип, в общежитии, жёстких,
годами продавленных коек?
Как можно забыть, не страдать,
о том не рыдать, содрогаясь?
За горло берёт ностальгия, что делать?
Не плачу, не каюсь.
Не плачу, не каюсь – забыть!
Забыть, не страдать, не ругаться…
Стряхнуть бы как пыль с башмаков
Стряхнуть, а потом рассмеяться.