Почтенной публике, которой мой порыв
Пусть не покажется нескромным, но, открыв
Мой жалкий стих, она не станет придираться,
Но с благосклонностью воспримет, может статься,
Спешу в невольном искушении признаться:
Порой облечь мне так и хочется в стихи
Не вереницу своевольной чепухи,
Но образы и мысли романиста,
До коего высот мне далеко.
И я, с потугами плохого портретиста,
Чужой фантазии всецело повинуясь,
Пишу, хоть это и даётся нелегко,
О том, о чём повествовал бессмертный Льюис.
* * *
Как совращённый чаровницею монах
Укрыл девицу в целомудренных стенах
И тайно поселил в соседней келье
Под видом отрока. И о греховном "зелье",
Которое едва-едва вкусил
И этим пробудил свой плотский пыл,
Один лишь знал и скрыть его стремился,
Хоть этой тайной страшно тяготился!
Не для того, увы, в расцвете юных лет
Он дал пред Господом священный свой обет,
Чтобы втоптать и честь, и совесть в прегрешенья
Под обаянием и властью искушенья!
Не потому ли леденящий сердце страх
Познал в душе своей усердный тот монах,
Что гнев Небес клятвопреступника постигнет
И на устах его моление застынет?
О нет! Он думою отчаянной томим,
Что ярый пыл его страстей неутолим!
И если вдруг по воле злого Рока
Господь девицу призовёт до срока,
Закрыв для плотских наслаждений двери,
Ему не пережить столь горестной потери!
Примечание: стихотворение написано по мотивам романа Мэтью Грегори Льюиса "Монах".