Моя провинция, мой город, перманентно пьяный в блёклом декабре.
Мой дом, обросший паутиной лет и скверными словами, в ссоре.
Мой парк, мой панк, мой Маузер-перо, в нагрудной кобуре.
Моё проклятие, дающее всему ****ы, перерастающее в горе.
И платина - бумага на родном столе, и чистоте её завидуют все Homo.
Страдалец, что увидел весь ****ец воочую, без ломаного слова.
Окоп чернел, война, и где-то там, в недосягаемом бреду, где вечно полвторого.
Горит костёр, казан дымится, в нём души войнов, вместо кучи плова.
Копчёными заборами Россия обнимает нас не первое столетие!
Растут дома и тонут города на метры вниз, стараясь за собой тащить и нас.
Проёбов нам не счесть, как и побед невиданных не ощущать телами, тебе дано чутьё, и что-то третье.
Взрывается восход, перетекая в мой бокал, как красное вино, в нём весь экстаз.