Думала: «Ветер»...
просто сломался флюгер.
Ну, и кого в сердцах называть Иудой –
ту клоунессу в мутном стекле зеркальном;
старые карты;
верный щербатый скальпель;
каждый сквозняк, тревожащий колокольчик
под потолком?..
Твердил мне залётный кольщик,
что стрекоза – не лучший для дамы символ...
каждый укол – с улыбкой переносила.
Только теперь на месте улыбки криво
стёртый
/кровавый...
нет, показалось/
грима
штрих –
словно шрам.
Подставляясь под поцелуй,
слышу как будто серебряный звон:
– Рискуй...
раз родилась охочей до песен ветра.
Каждой луны разменянная монета –
чем не цена за ночь
или...
пару крыльев.
Думала: «Радость».
Выяснилось: бессилье –
силы отвергнутой ревность, укор и...
месть.
Вертится флюгер – сияет на солнце жесть.
Шрамы... тату – всё скрывает умелый грим.
Звон колокольчика.
«Ветер...
ты /был/ любим».