За околицей след запорошен, -
не стихала до ночи пурга,
словно выла с тоской заполошной,
в куреногой избушке Яга.
Зацепился за край частокола
индевелый забытый платок,
верхний край от биения сколот,
будто выдран из важного прок…
И окрест притаилось безлюдье,
только в доме не гаснет свеча,
мандарины скукожились в блюде
и слезою тоскливой горчат.
Заскрипели, визжа, половицы,
стылый пол заходил ходуном,
старой матери прошлое мнится, -
снова полнится говором дом.
На лежанке хохочет сынишка,
кошку бережно кутая в шарф,
а отец почему-то обижен
и ворчит, что ребенок не прав…
Дед заходит с заснеженной елью,
разукрашенной всласть мишурой,
Весь замерзший, в солдатской шинели,
невеселый, притихший, смурной.
Отмахнувшись от шумного гама,
баритоном знакомым запел:
- Новый год. Я соскучился. Мама…
Скоро полночь… Как видишь, успел…
Сонно вздрогнула, голос услышав:
- Это кто забежал на порог?
Дед Мороз улыбнулся, став ближе.
Узнавая, шепнула: - Сынок…