«Саванна платила богам кровавую дань за то, что смела
оставаться саванной, - в кузовах вздымались горы сайгачьих туш».
Чингиз Айтматов. «Плаха».
Растворился в ярком свете полумрак,
Встало солнце над просторами саванн.
Как красив он – мойынкумский наш сайгак!
А ковыль кругом, как белый океан.
Душит воздух – обжигающ и колюч,
Мчится стадо, как поверженная рать.
Гром грохочет в ясном небе не из туч.
Кто упал, тому уж более не встать.
С неба крупного калибра хлещет смерть,
А по рации обрывки страшных слов –
Автоматчикам патронов не жалеть.
Нам до плана ещё тысяча голов.
Убегают божьи твари от врага,
Страх и ужас переполнили глаза.
Не спасают ни копыта, ни рога –
Прямо с неба смертоносная гроза.
Степь трясётся под ударами копыт –
Мчится стадо обезумевших зверей…
Путь на небо вертолётами закрыт,
Знать придётся встретить вечность на земле.
Лупят пули без пощады, наповал.
Злые пальцы нажимают на курки…
Стиснув чётки, плачет старый аксакал –
Дураки вы! Право слово, дураки!
Никогда ещё не знала эта степь,
Что такое Бог посмеет допустить.
Только видно, даже Богу не дано
Зов наживы в бренном теле усмирить.
Этот вечер в преступлении погряз,
Молча плачет одинокая звезда.
Смотрят в небо сотни пар холодных глаз…
Тот, кто видел, не забудет никогда.
План по мясу снова выполнен сполна.
Над райкомом гордо поднят красный флаг.
Поделили меж собою ордена,
Красной книгой награждён был и сайгак.