Грань очень тонкая, знала всегда сама: то, что убьет нас, не сможет уже сломать.
И выбирала - с горечью, сгоряча - точкой финала сталь твоего меча.
Это всегда предпочтительнее костра. Это позволит больше не ждать утра и не тревожить память узором сна. Этот финал я, право, ждала сама с нежной улыбкой, к черту страданья, плач!
Грань слишком тонкая: жертва теперь палач.
Девять мгновений - взмах твоего клинка - рунная вязь протянется сквозь века, картинами четкими, будто бы наяву: пальцы привычно ложатся на тетиву.
Руки не дрогнут. Глядя в глаза врага, разве имею я право ступать назад? Пусть его взгляд ясен, спокоен, тверд. Пусть улыбается, видя, что его ждет. Пусть я, как будто, знала его всегда. Пусть почему-то падает вниз слеза. И, потешаясь, время свой тянет ход - девять мгновений длились как будто год. Или же вечность? Мой безнадежный крик пронзил это небо в самый последний миг, когда твое сердце пробила моя стрела.
Ты помнил все, верно? Я тоже была мертва.
Сколько же раз мы шагали за эту грань? Память о прошлом как-будто кто стирал,
но лишь одному, меняя фигуры местами. Кто-то жестокий бесспорно играется нами.
И вот круг замкнулся - опять, как обычно и снова - этот финал, мой палач, для обоих не новый. И я улыбаюсь, видя в твоих глаза, как ненависть там начинает вдруг исчезать.
Лишь девять мгновений мы вместе. Мы помним. Мы знаем.
Ломается грань.
И мир будто бы замирает.