Может, где-то есть бог и ад, может, где-то сияет свет,
и наверное там звучат песни ангелов сотни лет…
Но в груди твоей — белый лёд, а под веками — синий снег.
Я пытаюсь из года в год приоткрыть эту тяжесть век,
заглянуть в глубину, во мрак, раня пальцы осколком льда,
и собрав все слова в кулак, отвечать только «нет» и «да».
Я хочу, чтобы ты был пьян, рисовал на стекле зигзаг
и шептал «ты моя-моя», и смотрел мне всегда в глаза.
Может, где-то есть бог и ад, может, ангелы сотни лет…
Когда ты подо мной и над, то ни ада, ни бога нет.
Только свет.