свет свечи в ночи,
да пора гадать,
белое клеймо,
красная печать,
на запястье след,
раны от ножа,
вслед за ветром в ночь,
и моя душа.
*
за окном лунный свет,
обернулся тропой,
и идет по тропе,
мой усталый конвой,
и заметен едва
запорошенный след,
от беды до побед,
да растраченных лет.
только утро следы
размывала вода,
и слова обрастали
кусочками льда,
те слова что берег,
что хранил для тебя,
те, что я ни сказал,
иль промолвил едва.
и подняться нет сил,
и нет сил закричать,
распахнуть бы мне дверь,
на которой печать,
открываю глаза,
весь в холодном поту,
видно жил я не так,
да любил я не ту.
мне б тогда по весне,
когда тают снега,
разорвать белый плен,
да ударить в бега,
и бежать, что есть сил,
по следам белых стуж,
в край, где солнце садится,
в таежную глушь.
но не гаснет в ночи,
все мерцает свеча,
ночь в осколках лежит,
на столе, как парча,
обжигают виски
капли прошлых обид,
те что ты мне простишь,
мне судья не простит.
мой усталый конвой,
не уйдёт на покой,
мой угрюмый палач,
всё стоит надо мной,
неподкупный судья,
все напомнит слова,
те, что я ни сказал,
иль промолвил едва.
*
догорел, притих
мой в печи огонь,
обожгла свеча,
вдруг мою ладонь,
знать не вышел срок,
ранам заживать,
не спеши конвой,
некуда бежать.