Ох, думы, думы, думы, - моих грехов ножи,
Вы в ад кромешный, жуткий меня заволокли.
Пускай сгорит всё злое, недоброе во мне,
Рогатые пусть черти поджарят на костре.
И может обновлённым я в этот мир вернусь,
Пускай бомжом бездомным, но добрым, ну и пусть.
Я буду прыгать, бегать, смотреть на небеса,
Смеяться звонким смехом, и видеть чудеса.
Спившихся собратьев я в кучу соберу,
И им про (((БОГА))) правду, всю правду расскажу.
Скажу я им про душу, что в каждом теле есть,
И в теле человечьем свой путь проходит здесь.
И коль за рОдным телом не смотришь, не следишь,
А губишь алкоголем, иль куришь ты гашиш, -
Душа твоя страдает и нет развития ей,
В аду она сгорает земных шальных страстей.
Не хочет она с (((БОГОМ))) связь приобрести,
А (((ОН))) её ведь хочет, грешную, спасти.
И ждет, когда та сможет всё это осознать.
Когда она прогонит страстей зловещих рать.
Тогда (((БОГ))) примет душу в объятия свои,
И в сердце загорятся небесных сил огни.
В глазах разумным светом искорка блеснёт,
И жизни светлой, новой настанет поворот.
И прошлые деяния предстанут жутким сном,
И к горлу подберется надрывный, сиплый ком.
И не сдержать от счастья поток блаженных слёз,
Вся пагубность поступков признается всерьез.
Поймут бомжи родные всю истину небес,
С уставших душ их сгинет трусливый, мерзкий бес,
Что подбивал на пьянку, разврат и воровство,
Губил он душу этим нещадно уж давно.
И взор их засияет возвышенным огнём,
Похмельный сгинет напрочь сжигающий синдром.
Не все конечно сразу поймут всей жизни соль,
И что вокруг рождали лишь нравственную боль.
Но светлый миг сознания блеснет в глазах лучом,
И семенем разумности окажется потом.