Часовщик причащался в шесть,
талым утром поил герань,
гиацинты хранил в тепле
своей памяти, в ноябре –
там его ожидала дочь.
Анна шла на вокзал к пяти,
чтобы встретить часовщика
и под курткой несла пакет –
в нём топлёное молоко
она грела своим теплом.
Городские шагали прочь –
менять улицам имена,
прятать найденное в реке.
Анна чувствовала – сейчас
она скажет часовщику –
городские опять спешат
и, быть может, еще июль.
(Пусть хотя бы один ещё,
видишь - цвет облепихи свеж).
Часовщик закрывал окно,
белоснежный храня бутон,
это чудо – еще цветут,
значит, скоро приедет дочь.
А над городом падал снег
такой тёплый, как будто он
из раскрытых летящих рук
из топлёного молока.