Версаль. Болонки. Зеркала.
А до того – морские мили,
Семь футов проходных под килем
И бесприютного угла,
Которым родина была,
Исхоженные километры,
Молитва о попутном ветре,
Портовая ночная мгла.
И вот: почтение а ля,
А ля торжественный приём,
Французский королевский дом,
И выход солнца-короля,
Дежурный трёп о том, о сём,
Но не о главном, чтобы для
Страны иверов другом стать
И басурманов покарать…
Встаёт парижская заря,
В обратный путь уже пора
Послу грузинского двора,
Посланнику французской веры,
За что он дома был без меры
Гоним и недооценён
Единоверною Европой.
Пришлось к другим идти в холопы
На долговековой поклон.
Но память о морском вояже
Нас продолжает будоражить.
А что да как? А если вдруг
Удачным выдался бы трюк
Богоизбранника Сулхана.
И мы вошли бы в новый круг
Друзей. Без шаха и султана,
Без златоглавого Кремля,
Без грустного стиха Мухрана,
А только с тем, что я – не я,
И это вера не моя,
И эта пацха не моя,
И сам я растворился в оде
Рациональнейшей природе
Не моего житья-бытья…
Да всё случилось как случилось.
Никто Сулхана не корит.
Пусть миссия не получилась,
Но костью Грузия стоит
У этих, а теперь – у тех…
Непроходимой костью в горле.
Конфуз – у тех, у этих – смех.
Непонимание – у всех.
И только у Сулхана - горе.
https://www.proza.ru/2019/04/17/730 Сулхан-Саба Орбелиани