Марине Цветаевой

               
Тенью над вечерней мостовой,
Ласточкой, мгновением распятой,
Ты скользишь... Дрожит над головой
Синий луч звезды твоей – Утраты.
Пленница и беженка Москвы –
Златовласка у Золотоглавой...
Не поглотит дымный шлейф молвы
Чистого огня посмертной славы.
Мясорубки адовой жерло
И семью, и жизнь твою втянуло...
Ты глядишь пронзительно светло
На Борисоглебский переулок:
Лебедь с лебедёнком, гулкий звон,
Окончанье праздничной обедни...
Долгих странствий тянется перрон,
И тревожит душу странный сон,
И крюки мерещатся в передней...

Но дана немыслимая власть –
Смерть попрать певучим русским словом
Той, что на земле – не удержать,
Той, что улететь всегда готова.
Той, что всем надгробьям вопреки,
По себе оставила – рябину,
Той, чьи непокорные стихи,
Как рябина поздняя, сладки
И неодолимы... как лавины.