Создатель "коломенского сонета" Роман Славацкий откликнулся на ибранные работы, представленные в Мастерской сонета
ПОДБОРКА
1. Дай, Господи
(автор: Ирина Коляка)
Быть может, окончательно забуду
Всё то, что было связано с тобой.
Я эту часть пути считаю чудом,
Но чаще – неудавшейся судьбой.
А стоит ли роптать на волю Бога?
С рожденья предначертана дорога...
Иду по жизни слепо, неуклюже...
На грабли наступаю иногда...
Что каждый шаг душе зачем-то нужен,
Похоже, понимаю не всегда.
Дай, Господи, такого осознанья,
Чтоб истинную веру обрести
И чтоб в минуты тяжких испытаний
Сказать могла: СпасиБо и Прости!
2. Приветы памяти
(автор: Ирина Коляка)
Конфетных безобёрточных "подушек"
Внезапно мне привиделся кулёк.
В далёком детстве бабушка ватрушки
Пекла с такими... Память – мотылёк...
Забытый вкус несъеденных конфет
Напомнил старый бабушкин буфет...
Служил он тесной кухни украшеньем –
Напротив печь с плитой и справа печь.
Мне бабушка готовить угощенья
Любила... но о том ли нынче речь...
Я знаю: жизнь людская быстротечна,
Но память мне приветы наяву
Приносит и от тех, кто канул в вечность.
Я помню их... и чувствую: живу...
3. Радостный звон
(автор: Ирина Коляка)
Влекут меня цветущие поля,
Озёра, окружённые лесами, –
Родимая валдайская земля...
Стихами петь готова ей часами.
С душой под мелодичною дугой
Едва ли я сумею стать другой...
Недаром, видно, в шутку и всерьёз,
Но очень поэтично награждая,
Зовёт меня подруга муз и грёз
Поющим колокольчиком Валдая.
Сегодня тяга – радостно звонить
Отеческой земле строфою звонкой.
Поэзия мне щедро дарит нить
Волшебной связи Матери с ребёнком.
4. Позволь
(автор: Ирина Коляка)
За творчество, питающее всюду,
Я искренне Творца благодарю.
Позволь, Отец, всегда касаться чуда –
Взываю, припадая к алтарю.
Пока огонь душевный не погас,
Позволь мне стать «калифом» не «на час»…
Поэзии дыхание чудесно…
Оно подвластно мне… но я раба…
Казалась жизнь когда-то лучшей песней –
Сегодня понимаю: не права…
Но всё, что вызывает восхищенье,
Душой готова в рифмы облачать.
Дай, Господи, надежду на прощенье,
Когда засуесловлю сгоряча...
5. ***
(автор: Галиаскарова Елена)
Ты позабыл мечты и обещанья,
Отважный рыцарь, мрачный чародей,
Герой печальной сказки без названья,
Гляди, закат крадется вдоль ветвей...
Была любовь, как солнце в день ненастный,
Свеча во тьме, что, вспыхивая, гасла.
Ты помнишь, как дворца покинув своды,
Входили вы с любимой в старый сад,
Смотря на фей шальные хороводы,
Вдыхали сладких яблок аромат.
Теперь зима… Дома покрыты снегом,
В долине веет ветер ледяной.
В свинцовых тучах пасмурное небо.
Любовь вернется раннею весной…
6. ***
(автор: Галиаскарова Елена)
Когда туманной ночи покрывало
Укроет землю, власть навеяв сна,
Русалка появляется, устало
Подруг зовет... На берег мчит волна.
Выходят из реки лесной сестрицы,
Испить в колодце ключевой водицы.
Юны, стройны, нежны речные девы -
Трепещет от волнения душа
У всякого, кто слышал их напевы
И видел пляски в гибких камышах.
В венках - дурман, полынь и горный клевер,
Из тины одеяния легки,
Но путники, красавицам поверя,
Вернутся вряд ли с берега реки...
7. ***
(автор Барлинова Алла. Морион)
Мой Таллин спал. Маяк уже мигал
паромам и заре. Русалка пела
погибшим кораблям, идущим к мели.
по небу №2 трамвай бежал.
В трамвае - я плыву, плыву по свету,
а всё вокруг - как-будто, словно, где-то.
Летучий мой голландец закружил.
Внизу - листва, а в небе - птицы - брассом,
воздушную со мной делили трассу, -
обычный путь, кому хватает сил.
Летели между небом и землёй.
Нас высота звала, как неизбежность.
Поющей революции той нежность...
Лишь нам двоим казалась западнёй.
8. ***
(автор: Фомин Алексей)
за окнами все так же плачет дождь.
переболеть бы им, страшась молчанья.
к какому гостю тот упавший нож,
которым я порезался случайно?..
приметы это кухня, стулья, стол,
на скатерти, просыпанная соль,
заложенная перышком страница
не книги ли песка. не мир жесток.
шагреневая кожа с лоскуток
заветного желания пылится,
как и открытка с надписью: не жди
меня пока не возвратятся птицы
к суглинкам немоты из-за границы
где так легки поющие дожди
**********
Роман Славацкий
ОТЗЫВ НА ПОДБОРКУ сонетов Ирины Коляки, Елены Галиаскаровой, Морион и Алексея Фомина
Творчество Ирины Коляки подчас оставляет впечатление некоторой, если можно так сказать «поэтической торопливости» или, по словам Цвейга, «нетерпения сердца». Отсюда чрезмерное увлечение затёртыми, тысячекратно повторёнными рифмами и стандартными поэтическими блоками.
В стихотворении «Дай, Господи» в дистихе рифмуется: Бога – дорога… Во втором катрене авторская ирония «на грабли наступаю иногда…» действительно кажется «неуклюжей». К тому же здесь присутствует рифма: «иногда – всегда». Звучит, конечно, чисто, вроде «кеды – полукеды», но вряд ли такая простота уместна в сонете.
Зато более удачным получился последний катрен, несмотря на стандартные: «истинную веру», «тяжких испытаний». Но это оправдывается неожиданным финалом «СпасиБо и Прости», который отсылает читателя от обыденного «спасибо» к таинственной духовной первооснове: «Спаси Бог, спаси Господи»!
В сонете «Радостный звон» в первой же строфе встречаем «поля – земля» и наивно звучащее: «Стихами петь готова ей часами»
В дистихе видим выражение «под мелодичною дугой». «Дуга» это в сущности – хомут. Душа под мелодичным хомутом – всё-таки чересчур сильный образ.
Во втором катрене не совсем понятно, кто такая «подруга муз и грёз». Неужели упомянутая выше мелодичная дуга?.. В заключительной строфе кажется довольно спорным стремление «радостно звонить… строфою звонкой». Но при этом очень хороша конечная строка: «Волшебной связи Матери с ребёнком». Как сжато и концентрированно выражена интимная и таинственная сущность материнства! Немногие из мужчин смогут до конца это понять, разве только те, кто слушал, как в животике супруги толкается будущий человечек…
В первом катрене не совсем понятно: «За творчество, питающее всюду». Из-за этого «подвисает» строка.
В двустишии ироническое «калифом не на час» выбивается из общего высокого стиля.
С началом второго катрена трудно спорить. Действительно: «Поэзии дыхание чудесно», но в то же время слишком очевидно.
В третьем катрене читаем простоватое «восхищенье – прощенье», но, как всегда, интересно завершение в замке сонета. С одной стороны «Когда засуесловлю сгоряча» звучит рискованно, но в этом риске чувствуется свежесть и поэтическая дерзость.
К числу безусловных творческих удач Ирины Коляки следует отнести сонет «Приметы памяти». С какой силой при внешней «непритязательности» здесь выражена сладостная ностальгия и нежность! Хотя в первой строфе встречается лишняя «красивость»: «Память – мотылёк», всё же в общем строе стихотворения это проходит. Как пленительно движение образа – от этих трогательных «подушек» и кулька, через почтенный старинный буфет в дистихе – к точно переданному объёмному пространству тесноватой кухни: «Напротив печь с плитой и справа печь». И в замке сонета ошеломляющее: «Я помню их… и чувствую: живу»!
«Приметы памяти» – образцовый Коломенский сонет! Остаётся лишь пожелать Ирине дальнейших достижений в этой новой поэтической форме.
Стихи Елены Галиаскаровой, к сожалению, изобилуют «поэтизмами» и красивостями. Первый же сонет почти целиком сконструирован из стандартных поэтических «кубиков»: «отважный рыцарь», «день ненастный», «свеча во тьме»… Второй катрен посильнее, но и там режут глаз «фей шальные хороводы». И в завершающей строфе всё то же: ветер ледяной, свинцовые тучи, пасмурное небо… И в результате – анемичная концовка: Любовь вернётся раннею весной». Остаётся лишь сочинить стандартное продолжение, про то, как осенью любовь увядает.
Во втором сонете знакомое «туманной ночи покрывало» несколько неуклюже «укроет землю, власть навеяв сна». Далее идут конфетно красивые русалки, которые в дистихе к тому же собираются «испить в колодце ключевой водицы». Зачем им идти к колодцу за водой, когда они и так живут в воде? Это, конечно, поэтическая вольность, «но всему же есть границы»… Вспоминается сцена из фильма «Волга-Волга», где письмоносица Стрелка, упав в реку, стонет в полуобмороке: «Воды!»
Впрочем, объективности ради, надо заметить, что финальная строфа получилась у Елены весьма удачной. Уже перечисление в начале катрена создаёт атмосферу таинственности и древней магии: «В венках – дурман, полынь и горный клевер»… И завершение – мягкое, но жутковатое. И стоит отметить удачную рифму: «клевер – поверя». В этой части виден несомненный поэтический дар и вкус к мистике, которые в полной мере реализуются, если в дальнейшем автор будет воздерживаться от лирических штампов.
Сонет Аллы Барлиновой-Морион «Мой Таллин спал…» нам уже встречался. Остаётся лишь повторить уже сказанное однажды. Слишком простой кажется рифма «мигал – бежал». Хотя строчку «по небу № 2 трамвай бежал» нужно отметить за сюрреалистическую дерзость.
И в дистихе хорошо звучит туманно-тревожное: «а всё вокруг – как будто, словно, где-то»…
Очень свежо и неожиданно: «птицы – брассом».
Хотя в третьем катрене видишь уже знакомое: «неизбежность – нежность». И в третьей строке слова сталкиваются, получается: «тойнежность». Однако «поющая революция» – очень реалистично и к месту.
Можно спорить о каких-то частностях, но при всём том талант Морион очевиден.
Сонет Алексея Фомина хорош. Мощно и выразительно развёрнута метафора от обычных примет: дождь, упавший нож, рассыпанная соль – через шагреневую кожу, пыль эмоций и случайную открытку – к зыбкому символу всё того же дождя. Разве что в начале встречается знакомое: плачет дождь. Но в целом стихотворение безупречно. Жаль только, что его трудно назвать Коломенским. Это классический перевёрнутый Французский сонет – не больше, но и не меньше.