Сквозь промытые стекла гляди на простуженный мир:
город выдохнул смог и зажег фонари, как лампады...
Ты не знаешь, что будет потом, новый день — это только пунктир,
да, наверное, знать наперед ничего и не надо...
На подернутом рябью столе остывает сенча,
джаз разлит по виниловым блюдцам и все — не смертельно.
Даже осенью легче дышать, если верить, что чья-то свеча
тает где-то, молясь о тебе на мотив колыбельной...
Вера в лето еще ни единой души не спасла:
кто-то криво повяжет петлю собираясь на ужин...
Но пока продолжается джаз, значит, вовсе не плохи дела,
даже если весь мир в ноябре безнадежно простужен.
Даже если за стеклами — лес из бетона и льда,
скользкий мокрый асфальт вместо мха, фонари — вместо сосен,
у тебя есть твой чай и винил, и течет по ночным проводам
чья-то кибермолитва сквозь эту промозглую осень.
Не растрачивай попусту силы, пытаясь согреть
целый город продрогший своей суетой повседневной...
Каждый вечер в твоем ноябре — это просто еще одна смерть,
как укол патефонной иглы для не-спящей царевны.
...скоро станет теплей, и коты заорут по дворам,
город сдаст носовые платки на хранение лету...
...а пока завари себе джаз: надо как-то дожить до утра,
как-нибудь дотянуть до тепла колыбельную эту.